Скончалась дочь исповедника веры протоиерея Михаила Радугина Вера Михайловна Грузинова.

В эти пасхальные дни, когда особенно ощущается радость Воскресения Господа нашего Иисуса Христа, радость победы жизни над смертью, света над тьмой все мы пережили торжество нашей веры. 20 мая 2013 года в нашем храме совершилось отпевание Веры Михайловны Грузиновой. В слове перед отпеванием архимандрит Дионисий подчеркнул, что мы собирались, чтобы помолиться об упокоении души истинной христианки.

Само отпевание с пасхальными песнопениями и ощущением торжества свидетельствовало, что на наших глазах совершается чудо. Чудо победы жизни. Мы, молящиеся в нашем храме, не чувствовали трагедии, не было драмы, в которой осознается, что со смертью человека закончилось все для него. Нет, мы переживали радость, тихую, спокойную, что из нашей среды отошла в мир иной христианка, достойно подготовленная к вечности всей своей жизнью, верой в Бога и упованием на Него она была образцом жизни с Богом для всех нас.

«Вечная Вам память, дорогая Вера Михайловна!» Так и хочется сказать: «Вера, моли Бога о нас!»

Вера Михайловна Грузинова, родилась 23 сентября 1928 года в  деревне Рящино Тамалинского района Пензенской области.  Ее отец священник  Михаил Павлович Радугин родился в 1884 году, окончил Пензенскую духовную семинарию и в 1910 получил назначение на место священника в храм святых первоверховных апостолов  Петра и Павла села Рящино Сердобского уезда Пензенской губернии. Ее мать – Екатерина Петровна Рассказова, была из семьи железнодорожных служащих. Детей было двенадцать, из   которых четверо умерли в раннем возрасте.  Вера была одиннадцатым ребенком в семье, младше ее была только сестра – Любовь.
В 1930 году в дом пришли люди с оружием, военные, и стали требовать от отца  непосильный налог (в семье имелась лошадь, и пришедшие хотели ее отобрать), но более всего они требовали, чтобы отец публично отрекся от своей веры и от Бога и Церкви. В итоге,  эти люди забрали отца, а семью вышвырнули из дома на улицу. Матери с малолетними детьми  некуда было пойти, и не к кому было обратиться за помощью, потому что в то время за это можно было пострадать.
Отцу дали десять лет лагерей, из которых три года он отсидел в лагерях под  Усть-Усольском, а остальные на поселении. Старшая сестра Надежда сумела вырваться в Москву, а мать с шестью  детьми отконвоировали сначала в Пензу, а потом сослали на поселение в поселок Ёжма Пинежского района Архангельской области.  В 1931 году мать и младшая сестра Люба умерли от воспаления легких, а Веру и ее старшего брата отправили в детский дом в город Пинега, а старших детей распределили в интернаты.
В 1939 году отец Михаил вернулся из ссылки, но приход получил только в 1942 году, сначала в Волоколамском районе Московской области, а с 1943 служил  в Покровско-Рубцовском храме, где и закончил свой жизненный путь  в сане протоиерея.
Благодаря стараниям старшей сестры Надежды, Вера Михайловна с братом смогли переехать в Москву  накануне войны. Во время войны она оставалась в Москве и училась в школе.  После окончания войны она поступила  в  техникум рыболовного хозяйства и вскоре успешно получила диплом специалиста по вязанию сетей. Волею случая, Вера Михайловна получила работу на режимном предприятии, где и проработала  всю жизнь.
В начале 90-х годов, когда стали открываться храмы, Вера Михайловна начала ходить в  Ирининский храм в Покровском, но однажды  она зашла в храм святителя Николая в Покровском, и с тех пор стала постоянной прихожанкой этого храма. 18 мая 2013 года, после тяжелой болезни, напуствуемая Святыми Тайнами, Вера Михайловна в Бозе почила.

Протоиерей Павел Кондраков

 

Воспоминание о протоиерее Михаиле Радугине, опубликованное  в «Никольском листке» № 1 (66) за январь 2006 года
СВЯЩЕННИК МИХАИЛ РАДУГИН
 

В 20 - 30-е гг. прошлого столетия, в страшный период гонения на православие, пострадала вся наша семья.
Мой отец – Радугин Михаил Павлович, служил протоиреем в селе Рящино Тамалинского района Пензенской области. Мама – Екатерина Петровна Рассказова, была из семьи железнодорожных служащих.
Семья была большая, и я была предпоследним ребенком. Из рассказов старших: к нам в дом пришли военные люди, все в доме перерыли, что-то искали, но ничего не нашли. Тогда они стали требовать, чтобы отец заплатил непосильный налог. При такой большой семье – семеро детей, трое взрослых, да еще и нищих приходилось подкармливать – это было невозможно. А уж отречься от Господа принародно, как требовали люди с ружьями, не могло быть и речи. Старший брат тогда сказал: «Папа, раз ты познал Бога, так и иди за ним!». Отца Михаила конвоиры увели как врага народа. Нас с мамой выгнали на улицу. Мама успела только кое-что собрать из вещей. Приютить даже на время нас никто не мог, ведь арест отца Михаила означал и запрет на общение с семьей врага народа.
Отцу Михаилу дали десять лет, из которых три года он отсидел в лагерях под Усть-Усольском, а остальные – на поселении.

Усольск

А маму с шестью детьми отвезли сначала в Пензу, а затем этапом отправили на поселение в поселок Ёжма Пинежского района Архангельской области. В памяти всплывают бараки, стоящие посреди серого и холодного леса. Одна из старших сестер в маленькой комнате готовит суп из расчета семь крупинок перловки каждому. А нас уже осталось трое. Одна из старших сестер сумела устроиться на работу учительницей в поселок Сюзьма и взяла с собой одну из младших. Мама и самая младшая сестра, Любочка умерли от воспаления легких в 1931 г., после чего меня и брата отправили в детский дом в Пинегу.

гор. Архангельск. Вера Михайловна со старшей сестрой Лёлей 20 сентября 1935 года.

Первоначальный срок в десять лет отцу сократили. После трех лет, проведенных в лагерях, отец Михаил еще пять лет жил на поселении там же, в Архангельской области. И только в 1939 г. вернулся в Москву с выбитыми зубами, больными ногами и почками. Самая старшая дочь, Надежда, уже несколько лет проживавшая в Москве и поменявшая фамилию, приняла отца Михаила, сумела не только временно прописать его в своей комнате, но и устроить на работу счетоводом.
В нашей семье никогда не вспоминали о событиях тех лет, только всегда говорили: «Тише! И у стен есть уши!».
Мы с братом стараниями той же сестры приехали в Москву накануне войны, в 1940 г. и, естественно, поселиться могли только у нее в комнате 9 кв. м., где уже проживало шесть человек, включая отца.
В начале войны были эвакуированы многие учреждения, и отец Михаил остался без работы. Из всей нашей семьи работала только старшая – Надежда, а чуть позже удалось устроиться и младшей – Шурочке, у которой к тому времени уже было двое детей, а муж сражался на фронте. Жизнь была трудная и голодная.
Несколько раз отец Михаил обращался в Синод с просьбой о продолжении служения в храме. Ему не отказывали, однако, подобных вакансий, как сейчас говорят, не было. И ничего другого он не мог придумать, как просить подаяния. Мы узнали об этом случайно, когда однажды на Пасху он принес одно яйцо и кусок кулича, которыми мы и разговелись.
В 1942 г. отцу Михаилу дали приход в Волоколамском районе, а в следующем перевели на служение в Покровско-Рубцовский храм рядом со станцией Новый Иерусалим, где он и был настоятелем последующие десять лет вплоть до своей смерти.

Покровский храм с. Покровское-Рубцово, Истринский район, 1748 год

По воспоминаниям прихожан священником он был очень грамотным. Мог часами рассказывать жития святых, говорить о чудесах Божиих. На разные требы ездил всегда и никогда не отказывался: в дождь, мороз, слякоть. На территории храма стояла маленькая сторожка, в которой у отца Михаила была своя комната. В комнате – кровать, стол и иконы. Во время войны и в послевоенное время много людей, оставшихся без семьи и без крова, ходили по деревням. Жители окрестных деревень сразу же направляли их в храм со словами: «Идите к отцу Михаилу. Он поможет». Несколько раз его грабили и избивали, отнимали те деньги, которые были предназначены на уплату налогов.

Москва I курс. 16 сентября 1950 г. Рубцово

В 1951 году сестра Шура получила маленькую комнату в районе Солдатской улицы, вблизи храма Петра и Павла в Лефортово. В этой же квартире у благочестивой женщины Агриппины снимал комнату и настоятель храма – отец Дмитрий Цветков. Так и познакомились отец Михаил и отец Дмитрий.

Вера М. со своей самой старшей сестрой Надеждой и дочерью Любой

Помню, что всегда отец Михаил ходил с палочкой в толстых шерстяных носках, зимой – в валенках, летом – в сапогах. Мучили высокое давление и отдышка. Дважды перенес воспаление легких. И все это на фоне серьезного заболевания почек. Сказались годы, проведенные в ссылке на Севере.

Священник Михаил Радугин у Покровско-Рубцовского храма в Московской области. 1949 г.

Скончался отец Михаил в 1953 г. на Вербное Воскресение. Отслужил литургию, вернулся в сторожку, лег на постель и... Похоронили его там же, перед алтарем Покровско-Рубцовского храма, где он и служил.
Вечная ему память!

Вера Михайловна Грузинова